— Это искусственное исключение?

— Не исключаю, — улыбнулся Броквей. — Но если это так, то оно второе за год, проведенный Сужди в изоляторе.

— Хорошо… Вы сказали, что по тюремному распорядку свидания длятся один час, а Сужди обычно обходился получасом. Сколько по времени проходило это, последнее свидание?

— Запись длилась восемнадцать минут.

— А можно определить точное время, которое провели на этом свидании Сужди и Салех Азиз?

— Совершенно точно определить это невозможно. Мы допрашивали надзирателя, который привел в комнату свиданий Кирима Сужди, он подтвердил, что свидание длилось недолго, не больше получаса.

— Вы допрашивали только его?

— Не только. Охранник, регистрировавший Азиза, записал в журнале точное время, но оно включает переходы по коридорам и этажам здания. Общее время пребывания Азиза в изоляторе составляет тридцать семь минут. Я не исключаю, что порядка семи — десяти минут как бы выпадают, и свидание на самом деле длилось минут двадцать пять.

Кертис проанализировал ситуацию и молчал, наверное, с минуту.

— Узнали, как попал в нашу страну Салех Азиз?

— Да, прямым рейсом из Лондона. Мы подключили к работе англичан, они сообщили, что Азиз прилетел в Лондон из Бейрута. Дальше след теряется, но не трудно догадаться, что в Бейрут он прибыл из Ливии. Салех Азиз не числится в списках террористов, у него паспорт гражданина Ливана. Управление паспортного контроля подтвердило подлинность документа. С начала следствия ведется сбор информации со всех аэропортов и морских пароходств, человек под именем Салех Азиз наших берегов не покидал.

— Если его нет в Америке, то он наверняка воспользовался другим паспортом.

— Конечно, к этому и разговор.

— Вы интересовались именем Сеиф, на которое прореагировал Сужди?

— Мы интересовались всеми именами, произнесенными Сужди на каком-либо свидании. Контрразведка предоставила нам материалы об организации «Дети Аллаха». Сеиф аль-Харби является кем-то вроде foreman — сотника, у него своя бригада. По непроверенным данным, он — родственник Сужди. Кем конкретно он ему приходится, остается только гадать.

Кертис не стал задавать вопрос, удалось ли выяснить о причастности «Мерака» к аресту Сеифа аль-Харби. Даже если тот действительно находится в подвалах ангольского спеццентра и те не сообщили об этом ЦРУ, как это делает, например, израильский «Моссад», ЦРУ об этом узнает не скоро; а может быть, не узнает совсем, если на аль-Харби есть кровь ангольцев. Центральная разведка Америки активно сотрудничает с разведками других стран, Ангола, как и некоторые восточные страны, стараются держатся от такого союза особняком. Но первыми, кто примкнул к девизу ЦРУ — «правда делает свободным» — были британские разведчики, вошедшие в американо-британскую группу связи. Теперь таких групп было много. Можно было «полазить» по дружеским каналам, но, опять же, время. А с другой стороны, союзники просто так ничего не делают: услуга за услугу. А Кертису предложить им было нечего. Даже не ему, а, к примеру, Лайнэллу Игану. Может быть, у вице-адмирала и есть что-то, но он держит это про запас и ни за что не выложит секретный материал ради ликвидации террористической группы. Потому что сам диверсионный акт по большому счету является чисто силовым, без интриг и хитрых комбинаций, которые так любят руководители разведок. Но это только по большому счету.

Кертис поставил подпись. Теперь ему просто необходима была помощь ЦРУ. В голове зрел план, но времени по-прежнему не было. Пока Ричард находится в пути от одного из офисов ФБР до Лэнгли, он должен проиграть в голове предстоящий разговор с директором ЦРУ Артуром Шислером. Как это ни странно, но директор был единственным человеком в ЦРУ, к которому Кертис мог обратиться за помощью. Шислер — ас в разведке, и переиграть такого противника было практически невозможно. У Кертиса имелись разумные доводы просить от директора ЦРУ нужную ему информацию, но тот разобьет их, едва выслушав. «Может, что-то придет во время разговора», — думал Кертис. Но то была слабая надежда. А Шислер мог зацепиться за недомолвки полковника морской разведки и все из него вытянуть.

Ричарду стало неуютно, и он подумал: «А почему бы не довериться Шислеру?» Однако от этой мысли засосало под ложечкой.

Он потянулся к телефону и набрал номер.

— Передайте директору, — сказал он офицеру ЦРУ на связи, — что полковник Кертис просит встречи с ним. Дело срочное. Скажите ему, что я в Вашингтоне.

Через полторы-две минуты дежурный сообщил, что директор примет Кертиса в восемь часов вечера.

«Вот и все… — В голове полковника кружили неспокойные мысли. Теперь отступать некуда».

Он встал и повернулся к Броквею, который во время разговора полковника многозначительно выпячивал нижнюю губу.

— Постоянно держите меня в курсе, детектив. Я написал вам два номера телефона, по которым вы сможете связаться со мной. Пользуйтесь обычной линией, по сутниковой связи передавать сообщения запрещаю. В любых разговорах — включая служебные, деловые, пейджинговые сообщения и прочие также запрещаю вам произносить мое имя и все, что связано с моим контролем над этим делом. В отличие от вас расписки я не требую, но должен внести некоторую ясность: лично у вас, Броквей, теперь два начальника и неизвестно, кто из них хуже. — Кертис согнал с лица суровое выражение и улыбнулся. — Мои ребята, например, на меня никогда не обижаются.

Броквей тоже улыбнулся. К концу их беседы полковник морской разведки нравился ему все больше.

— А как насчет жалоб? — спросил детектив.

— Это слово знают только десять-двенадцать человек в моей команде. И жалуются они только мне. Я всегда отпускаю им этот грех.

— Черт, — Броквей с сокрушенным видом почесал голову. — А как насчет меня, полковник?

— В мой команде нет толстых. — Кертис хлопнул детектива по круглому плечу и вышел из кабинета.

3

Джулия заметила такси задолго до того, как оно остановилось у дома полковника Кертиса. Она по привычке отметила время — 9.35. Для визита кого-то из «Детей Аллаха» рановато, обычно все встречи — а их было три проходили в одно и то же время, приблизительно в двенадцать часов дня. Первого парламентера Джулия не видела, ему, по словам полковника, было лет тридцать, с короткой стрижкой, без усов и бороды. Вчера Джулия разговаривала с человеком, который проживал в городской гостинице под именем Салех Азиз: под сорок лет, тщательно ухоженные усы, с прической, наполовину закрывающей уши. После встречи с полковником он, не таясь, прошел по городу и вошел в гостиницу. Следившая за ним на этом отрезке Дороти Джордан без труда узнала от портье номер его комнаты и паспортные данные. Ливиец вел себя спокойно, уверенно, не пытаясь определить за собой слежки. В 16.40 Азиз вышел из гостиницы и направился в аэропорт. В 17.55 он встретил человека, прилетевшего в Эверглейдс аэробусом «А-300», и принял от него какой-то сверток. Посыльный даже не вышел из здания аэровокзала, он направился к стойке авиакомпании «Истерн» и купил билет на рейс до Майами. Через тридцать минут тот же аэробус уносил его и Ингу Хоугленд в главный город штата Флорида. В Майами он задержался ровно на сорок минут и «Боингом» вылетел на Кубу. Все, на этом его следы терялись. Но стала известна его фамилия — Авад Хаввади.

В 12 часов следующего дня Джулия молча, следуя указаниям полковника Кертиса, находившегося сейчас в Вашингтоне, взяла у Азиза кассету и просмотрела семиминутную запись. Устного сообщения от террориста не последовало, и ливиец, вежливо попрощавшись, ушел. Ранним утром в домике Джулии раздался телефонный звонок, и Ричард сообщил ей, что задержится в Вашингтоне до позднего вечера. Он сказал, что у него хорошие новости.

Сейчас 9.35, время для Азиза раннее. Но из такси вышел другой человек, не ближневосточной наружности. Джулия сразу узнала его высокую фигуру. Тот расплатился с таксистом и уверенно прошел к дому.