— Извините, сэр, в списках нет вашего имени.

— Но офицер Челси Филд — он обязательно примет меня.

— Сэр, вы можете позвонить ему, и если я получу соответствующее указание, вас незамедлительно проводят к нему. — Охранник указал рукой направление, чуть сгибая её в локте. — Пройдите немного, и вы увидите телефон-автомат.

Профессор пробормотал извинения и засеменил от главного въезда в ЦРУ к шоссе Джорджа Вашингтона.

Как и в первый раз, почти год назад, он не был обременен какими-либо вещами: никакого багажа и сумок, в столицу Соединенных Штатов он прибыл налегке. В кармане пиджака — довольно приличная сумма денег, что-то около четырех тысяч долларов, в руках — единственная вещь, к которой его принудила Луиза: зонт. Не зная как избавиться от обременительного зонта, старый профессор испробовал все, вплоть до того, что один раз умудрился втиснуть его во внутренний карман пиджака ручкой вперед, но другой конец зонта торчал из-под воротника и при ходьбе касался уха. Таксист, который вез профессора из аэропорта в Лэнгли, подозрительно поглядывал в зеркало. Его седовласый пассажир постоянно курил, что-то не заладилось в его кармане, он дернул раз, другой, карман вывернулся наизнанку, освобождая ручку зонта, но зато выпали деньги, что-то бормоча себе под нос, пассажир, то и дело нагибаясь, начал собирать разлетевшиеся по салону купюры, потом пересчитал их и беспокойно заелозил на сиденье, приподнимаясь и проводя руками под своим задом, потом успокоился — видимо, нашел затерявшуюся купюру.

Решение обратиться непосредственно в ЦРУ пришло к Сильвио задолго до того, как его дом покинули ближневосточные гости. Боже, как все это время страдала Луиза… Она угасала на глазах. Без служанки, которой дали два выходных, Луиза обходилась собственными силами, с трудом передвигаясь по дому. Слава Богу, негодяи разрешили ей пользоваться лекарствами. Когда наконец дом Мелу очистился от непрошеных гостей, профессор собрал в дорогу самые необходимые вещи и отвез Луизу в Фортазезу к сыну Филиппе. Сыну и снохе он ничего не объяснил, на вопросы отмахивался рукой и скороговоркой повторял одно и тоже: потом, потом.

В голове он постоянно держал Челси Филда, человека, который инструктировал всех членов таинственной экспансии вокруг профессора Харлана — его самого, Сьюзи, рабочих; Мелу давно пришел к этому выводу. Но все же кто-то из них проболтался. Кто — времени гадать у Сильвио не было, он и так достаточно потерял его, находясь под присмотров бандитов и провожая семью.

Решение обратиться в ЦРУ исключало другое — наведаться в местную полицию. Только в ЦРУ знали истинное положение дел, в конце концов он помог им однажды. «Теперь их очередь оказать мне помощь, — думал Сильвио Мелу. Ведь я их клиент. Все беды, свалившиеся мне на голову, — это побочный продукт моего первого посещения ЦРУ, а разнарядкой послужила записка Ричарда о похищении».

— Алло, могу я поговорить с Челси Филдом?

— Кто его спрашивает?

О, Господи! Сильвио по голосу узнал Саймона Освальда, помощника капитана. На профессора вдруг нахлынули чувства, в которых преобладало облегчение. Огромное облегчение. Комок подступил к горлу, глаза, смотрящие на мир почти семьдесят лет, затуманились, и Мелу захотелось высморкаться в телефонную трубку, чтобы Освальд понял, как ему плохо и хорошо одновременно. Голос помощника капитана внушил ему уверенность, будто Саймон Освальд пропел в трубку гимн победы.

— Это Сильвио Мелу.

— Мелу? Док? Как поживаете, старина?

— Плохо, — ответил профессор. — Я рядом с вами, но меня не пускают.

— Одну секунду, док… Вы что, в Лэнгли?!

— Я в сотне метрах от поста.

— Подойдите к охраннику, я тотчас свяжусь с ним.

Пока профессор шел вдоль стоянки машин от поста к центральному входу, Челси Филд тер массивный подбородок. Он опасался, что бразильский профессор, войдя в его кабинет, вынет записку и скажет, что Ричарда Харлана похитили. Когда раздался телефонный звонок, капитан даже вздрогнул. Он снял трубку и услышал голос директора ЦРУ:

— Челси, зайдите ко мне. Похоже, история повторяется.

Коротким смешком капитан выдал свое настроение.

— Да, шеф, понимаю. Он снова пропал.

Да, история повторялась — но не та, а другая, которая имело место быть три часа назад. И в шкуру Блеза Курно влез сейчас сам Шислер, а его место, директора ЦРУ, по праву занял капитан Челси Филд. Он мгновенно поверг в шок Артура Шислера одной единственной фразой: «Он снова пропал». Но откуда, черт возьми, Филд мог узнать об этом?! А может, он говорит совсем о другом человеке?

— Простите, Челси, вы о ком?

— О Ричарде Харлане, конечно. Похоже, старик взялся за старое.

Шислер долго молчал, гоняя мысли из одного полушария в другое.

— Филд, как, черт возьми, вы догадались?!

— Не трудно догадаться, шеф, когда по нашему коридору идет Сильвио Мелу.

— Кто идет? — Голова у директора загудела. Все это нагромождение походило на здание, последний этаж которого оказался лишним. Дом рухнул. Именно Сильвио Мелу разрушил все, что выстроилось до этого в голове Шислера. Профессор сыграл роль последнего этажа. Все рухнуло. Теперь с мучительной скоростью Шислер хоть куда-нибудь пытался приткнуть профессора из Бразили, но все места были заняты. Директор шумно выдохнул. — Ничего не понимаю, Челси… Вы говорите, что к вам идет Сильвио Мелу? Из Бразилии?

— Ну да, профессор археологии, директор музея имени Эмилио Гоэльди, друг нашего друга. И у меня такое чувство, что в этот раз карманы его прямо-таки набиты записками о похищениях.

— Он идет к вам…

— К нам, к нам. Я только пять минут назад выписал ему пропуск. А разве у вас другой источник информации?

— Да нет, все тот же. Об исчезновении Ричарда Харлана мне сообщил мой давний и тоже друг. Блез Курно. Три минуты назад я возвратился из Белого дома, где имел с помощником Президента беседу. Что вы думаете об этом, Челси?

— Думаю, что Мелу немного опоздал. Приди он на три часа раньше, и уже вы, шеф, докладывали бы первому помощнику об исчезновении Харлана. Вот тогда бы точно можно было сказать: история повторяется. — Внезапно по спине капитана пробежал холодок, он вспомнил о диверсионной бригаде «Нью-Эй» — в прошлый раз, когда пропал Ричард Харлан, женский отряд был задействован. А сейчас? Неужели… И он спросил: — Шеф, а «Нью-Эй» случаем не… — Филд вопросительно замолчал.

— Да, Челси, вы читаете мои, а я ваши мысли. Диверсионная бригада Джулии Мичиган и лично полковник Кертис сейчас выполняют боевую операцию. Вот что… Встречайте профессора и поднимайтесь ко мне. Поговорим вместе.

Капитан повесил трубку. Саймон Освальд в это время вводил в кабинет Сильвио Мелу. Тот был похож на потрепанного воробья. Взгляд капитана невольно зацепился за лацкан пиджака профессора, материя под которым топорщилась.

«Записки, — про себя пошутил Филд. — Целая пачка».

Глава II

1

Артур Шислер, поджидая полковника Кертиса, думал, с чего начать тяжелый для полковника и непростой для себя разговор. Положение было нелегким, как часто бывает, в дело вмешались посторонние факторы, именуемые человеческими. Директор знал, что они порой за всей своей неприглядностью, а иногда и безнадежностью, приносят неожиданные положительные результаты. То есть «игровой парадокс» — термин, который вывел сам Шислер: количество фигурантов увеличивается и в то же время появляется простор, позволяя комбинировать, делать перестановки и так далее, правда, появляется нежелательное порождение игрового парадокса — цейтнота. В данной ситуации это был глубокий цейтнот.

Все это не совсем плохо, подвел итог Шислер, не все так скверно, как может показаться с первого взгляда. Но вот время вязало по рукам и ногам. Директор призвал на помощь несуществующую логику неожиданностей, он не мог отрицать её существования, так как она была неотъемлемой часть его работы неважно, искусственная она, плод работы противника или же в полном своем объеме просто неожиданная, стечение нежелательных ситуаций. Но и без дела он не сидел, кое-какие шаги он уже предпринял.